Почему всех волнуют наши волосы?
«Зачем ты постриглась?!» — гневный комментарий, который вы точно услышите, если решите отрезать косу. Но почему всех волнуют чужие волосы?
Считается, что длинные волосы — это женственно, а короткие стрижки — агрессивно и по-мужски. Поэтому девочкам короткие волосы нельзя, а если вдруг все-таки можно, то с этой девочкой что-то не так.
И сколько из нас не может решиться на стрижку, потому что боится этого осуждения?
Но знаете что?.. Я согласна с первым утверждением. Длинные волосы, действительно, имеют мягкие линии, а мягкость на подсознательном уровне воспринимается как женственность. Короткие волосы бывают разными, но, чаще всего, это более жесткие линии. А жесткость у нас = мужественность. Это визуальные коды, которые мы считываем, не задумываясь: они встроены в нашу культуру.
Но означает ли это, что нам чего-то нельзя?
По сути, ваши волосы, их длина, цвет и форма стрижки — это визуальное сообщение. О психологии визуального сообщения я накатала целую статью. Правда, она касалась одежды, но волосы — значительная часть того же мессиджа.
Поэтому, когда вам говорят, что «короткие стрижки девочкам нельзя», что «короткие волосы — это неправильно, это несексуально, некрасиво и глупо», то, по сути, вам просто запрещают транслировать миру все, что вы считаете нужным ему о себе поведать. На самом деле, вам не советуют, как лучше. Вам приказывают: «Ограничьтесь только этой частью своего сообщения, пожалуйста. И хватит».
На первый взгляд, конечно, можно подумать, что это история про вкусы, о которых — ну что спорить? Ну, нравитесь вы кому-то с длинными волосами, что в этом страшного? Вот до плеч еще туда-сюда, а если выбрит затылок — уже не очень. Что плохого, если человеку так кажется? Ничего.
Но все-таки это история вовсе не про вкусы. Она — про то, у кого в этом диалоге власть.
Почему вы вдруг должны на середине «фразы» заткнуться или вообще сказать только то, что будет приятно услышать собеседнику? Объяснений на этот счет существует много, но все они обычно сводятся к тому, что иначе вы доставите ему дискомфорт. Ваш образ с короткой стрижкой — не то, к чему он привык. Визуальная культура, в которой он рос, протоптала в его мозгу иные нейронные тропинки и дорожки. И его мозг в смятении. Он не знает, — как это вообще понимать?! (Примерно так же мы приезжаем в отпуск в другую страну, и хотим в меню увидеть борщ. Если борща нет — то либо отель не очень, либо страна так себе.)
Возможно, он бы и привык, и «дорожки» бы перетоптались как-то иначе. Но тут встает вопрос власти. Ваш собеседник ощущает себя в той позиции, когда ему кажется, он может решать за вас, что вам делать. А раз так — с чего ему привыкать? Поэтому — ну-ка, говорите-ка мне визуально только то, что я велю и одобряю!
Именно поэтому первый вопрос, который задают девушке, сделавшей себе суперкороткую стрижку — «А муж разрешил?». Как будто на этот поступок кто-то непременно должен дать свое разрешение. (На самом деле, этот вопрос — маркер ваших взглядов на равенство полов. Если возникает желание его задать — вероятно, эти идеи вам не близки, даже если вы об этом не задумывались, или вам казалось иначе.)
В общем, если посмотреть на эту историю с точки зрения коммуникаций, то все очевидно. Это не про волосы, короткие или длинные, красные или зеленые. Это — про вашу личную свободу. И еще про вашу личную смелость.
Нет, не только смелость «выражать себя» — эта фраза относительно изменений внешности уже набила оскомину и потеряла свои смыслы. Накрасил губы помадой — и вот ты уже выразил себя. Молодец, садись, пять.
Но смелость присвоить свою внешность, свое тело самому себе — и обозначить границу, которую чужие пересекать не должны. И отстаивать эту границу от посягательств. Кто-то, чтобы почувствовать себя свободным, делает татуировки, пирсинг или шрамирование.
А некоторым, вроде меня, достаточно было постричься -).
Всю свою несознательную (и частично сознательную) жизнь я ходила с длинными волосами. И даже не думала, что можно по-другому. Нет, никто не говорил мне «ты же девочка» (по крайней мере, я этого не помню). Но в детстве был балет, и надо было собирать волосы в пучки. А потом я просто не казалась себе достаточно красивой для такого отважного шага, как короткая стрижка. Потом — позже — уже муж говорил мне: «Прекрасные длинные волосы, расти дальше». Мама поддакивала — и я отращивала их и ходила себе спокойно.
Правда, вытягивать их феном и брашингом я не умела. По-моему, самому себе это делать всегда сложно. Я собирала их в хвост. И, конечно, не подозревала, что короткие волосы в пять раз быстрее сушить и в три раза легче укладывать. Просто потому, что они короткие.
В итоге, радикально отрезала волосы до каре выше плеч я лишь в очень взрослом возрасте — в 31 год. И сподвиг меня к этому, традиционно, личный кризис. Мне захотелось послать лесом вообще всех, кто думает, что может высказывать хоть какое-то мнение о том, как именно мне жить, выглядеть, чем и как заниматься. На что я право имею, а на что нет. Я присвоила себе себя — причем практически неосознанно. Неделя привыкания к фену и щетке — и ежедневные укладки оказались не страшны. Это была моя длина волос. И — впервые все это выглядело гармонично. В отличие от тех самых «длинных женственных».
А еще через пару лет у меня наступил второй кризис — и я постриглась суперкоротко. Что волосы — хотелось заковаться в броню и пойти крушить врага направо и налево. Какие уж тут косы.
И я, наконец, это сделала!
Короткая стрижка действительно добавила жесткости, которой моей голове так не хватало. Я выжила в сложный период. И через три месяца поняла, что хочу обратно свое, на самом деле, женственное каре -).
Мама, конечно, традиционно сказала: «Ну, с длинными-то лучше!» Да, такая уж у меня традиционная мама. Всю жизнь носит каблуки.
Муж поступил здраво: воздержался от комментариев. Правда, иногда намекал, что длинные волосы были бы лучше. Ну, то есть как «намекает». Он — программист. Его мир — черно-белый, и состоит только из ноликов и единиц. И в этом есть свои плюсы: он говорит прямо -).
Первое время эти его (и не только его) высказывания казались мне страшным притеснением меня и моих свобод. Поэтому я отбрыкивалась. Сильно.
Примерно так же я себя вела, когда с помощью психотерапевта училась отстаивать свои границы. Примерно тогда же выяснилось, что в вопросах, которые касаются внешности, это делать проще. Нужно только четко установить, где эти границы пролегают. Так я вывела аксиому: граница всегда находится за пределами моего тела. И все комментарии о внешности — ее нарушение. Сейчас я дошла до того, что даже комплименты кажутся мне довольно странным делом. Особенно коробит, когда за это хвалят маленьких девочек. Задумайтесь: ведь красота — всего лишь ДНК-лотерея, где доставшаяся вам от родителей комбинация совпала с современной нормой. Хвалить за это — как будто констатировать: «какая ты молодец, выиграла приз!» Чем дальше, тем больше я считаю, что оценивать (и хвалить) нужно то, что кто-то сделал.
…Но позже ситуация с волосами отзеркалилась. Я начала упрашивать мужа отрастить усы и бороду. Даже давить. Потому что мне они ну страшно нравятся. Как признак мужественности, да -) А муж начал отбрыкиваться. Ему усы и борода не нравятся. То есть совсем.
И тогда я задумалась. Если у меня есть моя, выстраданная мной, граница. Значит, она может быть и у другого человека? Должен ли он соответствовать моим представлениям и кидаться реализовывать мои запросы относительно своей внешности? Нет. Хотя высказать их близкому человеку я могу -) Должна ли я реализовывать его запросы относительно моей внешности? Аналогично. Но высказать же можно?..
Важна форма этих высказываний. Требовать от человека выглядеть так, как вам нравится, даже если он ваш муж/жена — нарушение границ. Его тело — его дело. Но спросить — можно. Сказать «а мне нравится, когда вот так, может, попробуешь?». И, что самое главное, — спокойно принять отказ. Мы не владеем другим человеком, чтобы решать, каким должен быть его внешний вид. А когда мы делаем высказывания в форме требования или выражаем негатив — мы, по сути, присваиваем себе владение этим человеком.
И, если не брать в расчет совсем уж махровых поклонников патриархального быта, многие хорошо ощущают, что они нарушают границы, отпуская комментарии о чьей-то внешности. Но все равно их отпускают. Особенно когда ощущают безнаказанность. А безнаказанность появляется, когда комментатору не дают прочувствовать существование границ.
Анджелина Джоли не ответит каждому лично, куда ему пройти с мнением о ее весе. А комментатор почесал свое эго, присвоив себе право оценивать внешность другого человека. Интернет вообще создает обманчивое ощущение «здесь мне не прилетит в ответ, и вообще сами все выкладывают, значит, все можно». Иногда люди удивляются, когда в ответ ты просто держишь свои границы. Но не понимают причин и обвиняют тебя в нежелании услышать критику.
И дело ведь не только в волосах и их мифической длине, которая вот так «женственно», а покороче — уже «не очень». Можно серьезно заболеть, лишиться органов и навсегда перестать выглядеть так, как ты выглядел раньше. И комментарий «так не выгляди, выгляди вот сяк» преобразуется уже в «твоя внешность поломалась, мне такая не нужна».
Какой бы там ни был прекрасный сам по себе человек.
«Зачем ты коротко постриглась?!» — «Почему ты носишь каждый день красную помаду?» -«Зачем делать себе такие ногти, фу» — все эти советы из категории «я сильнее тебя, ты — слабее меня». Ну или «мне хочется сделать тебя слабее». Поддаться, пуститься в объяснения — значит, действительно слить свою позицию и отдать немножко настоящей себя — другому. Как если б от вашего прекрасного замка со рвом оттяпали мост и башенку.
Свобода никому не гарантирована раз и навсегда, она требует защиты.
Сейчас я остановилась на длине волос до середины шеи. «Короткие!» — заявляет мама, которая сама всю жизнь ходит с каре. — Длинные лучше!» Говорят ли это ее собственные комплексы «ладно, я с каре, хоть у дочки пусть длинные будут»? Или желание, чтобы ее девочка, такая взрослая, снова стала маленькой?
«А может, отрастим?» — предлагает муж.
«После твоей бороды», — отвечаю я.
А что вы думаете про длину волос? Сами отращиваете или стрижете? Даете ли другим советы?
Читайте также: